Неточные совпадения
Клим заметил, что с матерью его она
стала говорить не так
сухо и отчужденно, как раньше, а мать тоже — мягче с нею.
Чувствуя, что шум
становится все тише, Клим Иванович Самгин воодушевился и понизил голос, ибо он знал, что на высоких нотах слабоватый голос его звучит слишком
сухо и трескуче. Сквозь пелену дыма он видел глаза, неподвижно остановившиеся на нем, измеряющие его. Он ощутил прилив смелости и первый раз за всю жизнь понял, как приятна смелость.
— Тем хуже для вас, —
сухо заметила она. — На все ваши опасения, предостережения и загадки я скажу одно: до нынешнего свидания я вас любила и не знала, что мне делать; теперь знаю, — решительно заключила она, готовясь уйти, — и с вами советоваться не
стану.
Петр Ильич слушал и вдруг
стал отвечать на расспросы
сухо и скупо.
В комнате был один человек, близкий с Чаадаевым, это я. О Чаадаеве я буду еще много говорить, я его всегда любил и уважал и был любим им; мне казалось неприличным пропустить дикое замечание. Я
сухо спросил его, полагает ли он, что Чаадаев писал свою
статью из видов или неоткровенно.
Перед отлетом они все
становятся очень жирны и очень вкусны, особенно молодые; во время же вывода детей мясо старых вяхирей
сухо и жестко.
Тотчас после закуски он
стал прощаться. Женни подала Помаде руку, а Лиза на его поклон только
сухо проговорила...
Он (и это особенно
стало проявляться в нем в последнее время) как-то
сухо начал встречаться с Мари, односложно отвечал на ее вопросы; сидя с ней рядом, он глядел все больше в сторону и явно делал вид, что занят чем-то другим, но никак уж не ею.
— И виду не подала! Только я была немного грустна, а он из веселого
стал вдруг задумчивым и, мне показалось,
сухо со мной простился. Да я пошлю за ним… Приходи и ты, Ваня, сегодня.
— Извольте… или нет: рассказывать я не
стану; я не мастер рассказывать: выходит
сухо и коротко или пространно и фальшиво; а если позволите, я запишу все, что вспомню, в тетрадку — и прочту вам.
Мышь пробежала по полу. Что-то
сухо и громко треснуло, разорвав неподвижность тишины невидимой молнией звука. И снова
стали ясно слышны шорохи и шелесты осеннего дождя на соломе крыши, они шарили по ней, как чьи-то испуганные тонкие пальцы. И уныло падали на землю капли воды, отмечая медленный ход осенней ночи…
Голова после вчерашнего у меня туго стянута бинтами. И так: это не бинты, а обруч; беспощадный, из стеклянной
стали, обруч наклепан мне на голову, и я — в одном и том же кованом кругу: убить Ю. Убить Ю, — а потом пойти к той и сказать: «Теперь — веришь?» Противней всего, что убить как-то грязно, древне, размозжить чем-то голову — от этого странное ощущение чего-то отвратительно-сладкого во рту, и я не могу проглотить слюну, все время сплевываю ее в платок, во рту
сухо.
— Где же они повелевают мне
стать пред ними на колени: здесь, или на площади, или во храме? —
сухо спросил Туберозов. — Мне все равно: по повелению я все исполню.
Около строящегося собора сторож
сухо колотил по доске, кончил он — торопливо задребезжали звуки чугунного била на торговой площади. Светало, синее небо
становилось бледнее, словно уплывало от земли.
Вследствие всего этого принял он Михаила Максимовича холодно и
сухо, несмотря на умные и дельные разговоры обо всем и особенно о хозяйстве; когда же гость, увидев Прасковью Ивановну, уже переехавшую в то время к моему дедушке,
стал любезничать с нею, как старый знакомый, и она слушала его с удовольствием, то у дедушки, по обыкновению, покривилась голова на сторону, посдвинулись брови и покосился он на гостя неласково.
Они кончили есть. Один сбивал тонким прутом стеклянные капли воды со стеблей трав, другой, следя за ним, чистил зубы сухой былинкой.
Становится всё более
сухо и жарко. Быстро тают короткие тени полудня. Тихо плещет море, медленно течет серьезный рассказ...
Эдак-то только гулящие девки делают… да и то не все…» Он
стал относиться к ней
сухо, подозрительно и под разными предлогами отказывался от свиданий с нею.
После ссоры с Фомой Маякин вернулся к себе угрюмо-задумчивым. Глазки его блестели
сухо, и весь он выпрямился, как туго натянутая струна. Морщины болезненно съежились, лицо как будто
стало еще меньше и темней, и когда Любовь увидала его таким — ей показалось, что он серьезно болен. Молчаливый старик нервно метался по комнате, бросая дочери в ответ на ее вопросы сухие, краткие слова, и, наконец, прямо крикнул ей...
— Очень хорошо, — сказал он
сухо и ушел, бросив меня среди рассевшихся вокруг этого места привлекательных, но ненужных мне дам, и я
стал пересаживаться от них, пока не очутился в самом углу.
Но вот улицы
стали просыхать и вдоль стен образовались тропинки, по которым можно было
сухо пробираться.
Я
сухо ответил ему, что у меня очень мало денег и что, следовательно, я не могу слишком приметно проиграться, если б даже и
стал играть.
— Ну, — сказал Тиунов, оглядываясь и
сухо покашливая, — о чем же
станем беседовать мы?
Анна Федоровна не соглашалась — лучше графа Федора Иваныча никто не был — и наконец уже серьезно рассердилась,
сухо замечала только, что «для вас, братец, кто последний вас обласкал, тот и лучше. Известно, теперь, конечно, люди умнее
стали, а что всё-таки граф Федор Иваныч так танцовал экосес и так любезен был, что тогда все, можно сказать, без ума от него были; только он ни с кем, кроме меня, не занимался.
Стало быть, и в старину были хорошие люди».
Вы печатаете о нем
статью, сравниваете его с Пушкиным, Лермонтовым, Кольцовым; он
сухо благодарит вас; «что с ним?» думаете вы.
Лодка была тут же, привязанная к болту от ставни. Алексей Степанович и Никита переправились на мельницу и вышли на галерейку, висевшую над рекой на высоте третьего этажа. Там уже собрался народ, рабочие и управительская семья, и женщины ахали и боялись подойти к перилам.
Сухо поздоровавшись с управляющим, толстым и рыжим мужчиною, Алексей Степанович
стал смотреть на реку.
Если натопить жарко баню и налить воду на кирпичи, вода вся уйдет паром, и будет
сухо. Поддай еще — вода опять разойдется. Если баня горяча, летучей воды разойдется в воздухе ушат. Ушат воды будет стоять в горячем воздухе бани, и его не будет видно. Воздух бани впитает в себя весь ушат. Но если
станешь еще поддавать, то воздух уже напитается и не
станет больше принимать воды, а лишняя вода потечет каплями. Один ушат будет держаться, а лишняя вода вытечет.
— Нет, уж пить вместе с господином Подвиляньским мы не
станем, —
сухо и резко возразил Устинов. — Довольно с него и этой чести, что я не отказываюсь от его вызова.
— Людских речей, Василий Петрович, не переслушаешь, —
сухо ответила ему Марья Ивановна. — Однако же что-то холодно
стало. Сойти было в каюту да чаю хоть, что ли, спросить. Согреться надобно.
Горданов снарядился и,
став сзади ее с дорожной сумкой через плечо, он смотрел на нее
сухо и сурово.
Я
стал торопливо одеваться. По груди и спине бегала мелкая, частая дрожь, во рту было
сухо; я выпил воды. «Нужно бы поесть чего-нибудь, — мелькнула у меня мысль. — На тощий желудок нельзя выходить… Впрочем, нет; я всего полтора часа назад ужинал». Я оделся и суетливо
стал пристегивать к жилетке цепочку часов. Харлампий Алексеевич стоял, подняв брови и неподвижно уставясь глазами в одну точку. Взглянул я на его растерянное лицо, — мне стадо смешно, и я сразу овладел собою.
— Bonjour, mademoiselle! —
сухо произнесла она, — надеюсь, вы скоро привыкнете к нашим порядкам и
станете примерною ученицей.
В журнале «Вестник Европы» появилась
статья, вызвавшая в Петербурге огромную сенсацию. Это была очередная общественная хроника. Отдел общественной хроники был наиболее живым и наиболее читаемым отделом мертвенно-либерального, сухо-академического «Вестника Европы», органа либеральной русской профессуры. Хроника не подписывалась, но все знали, что ведет ее талантливый публицист, впоследствии почетный академик, К. К. Арсеньев.
Назади остались степи, местность
становилась гористою. Вместо маленьких, корявых березок кругом высились могучие, сплошные леса. Таежные сосны сурово и
сухо шумели под ветром, и осина, красавица осени, сверкала средь темной хвои нежным золотом, пурпуром и багрянцем. У железнодорожных мостиков и на каждой версте стояли охранники-часовые, в сумерках их одинокие фигуры темнели среди глухой чащи тайги.
Вышла Лелька из столовой. Захотелось ей пройтись. Осенние дни все стояли солнечные и сухие. Солнышко ласково грело. Неприятный осадок был в душе от всего, что говорил инженер Сердюков; хотелось встряхнуться, всполоснуть душу, смыть осадок. Так все трезво, так все
сухо. Так буднично и серо
становится, так смешно
становится чем-нибудь увлекаться. Даже Буераков — и тот давал душе больше подъема, чем этот насмешливый, до самого нутра трезвый человек, более, однако, нужный для завода, чем тысяча Буераковых.
Хорошо бы — поплакать, и легче
станет. У меня слез нет и не будет. Когда-то был сильный пожар и высушил лужицу до дна, теперь
сухо. К черту!
— Я вам верю, Вадим Петрович, — сказала она и выпрямилась. — Доверие ваше очень ценно. Много ли вы меня знаете? Как простые люди говорят, без году неделя… Ваша болезнь сблизила нас, это точно… Я к вам, втихомолку, присматривалась… Вы для меня
стали понятны… довольно скоро. Вам не хорошо жилось там, в Париже.
Сухо, материально. А между тем в вас сидит совсем не такой…
Пьер улыбнулся своею доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего-нибудь такого, в чем
стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и
сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.